За последние полтора века загородные привычки были единственным, что по-настоящему объединяло городских жителей России, считает британский историк Стивен Лоувелл, исследовавший феномен «русской дачи». Только на дачников, писал лондонский профессор, и можно навесить в нашей стране ярлык «средний класс».
Действительно, в дореволюционной России дача была ярким признаком принадлежности к среднему классу. Дачник жил в сельской местности, но от сельских жителей отличался принципиально - это был горожанин, который мог себе позволить отдых на природе. Положение обязывало: если семья оставалась в городе летом, это, как правило, говорило об ее бедственном положении и финансовых трудностях. Даже если это было не так, семейство давало повод к унизительным сплетням. Хотя интеллигенция, претендовавшая на более высокое положение в обществе, свои загородные владения называла не «дачей», а «усадьбой», намекая на дворянские порядки.
После революции дача стала не только роскошью, но и убежищем – она спасала от голода, холода и террора так же, как в середине XIX века от эпидемий. Со второй половины 1920-х годов дачу считали «буржуазным пережитком», последним крохотным оазисом личной собственности. Ее всячески маскировали, но, по сути, на это явление закрывали глаза, чтобы смягчить острую нехватку жилья в городах. Позволить себе домик или участок могли единицы, так что вплоть до 1940-х годов в советском обществе дача была признаком принадлежности к элите.
После войны дача стала существовать в четырех ипостасях: дачный кооператив, садоводческое товарищество, дача городского дачного хозяйства и госдача. В стране, где большинству жителей приходилось ютиться в коммуналках и жить в одной комнате всей семьей, своя земля была мечтой о свободе, миражом частной собственности, которую нужно было охранять от нападок. Заметки, клеймившие «буржуев» - садоводов, которые превысили нормы застройки, часто выходили и в легендарном журнале «Крокодил».
Расцвет СНТ пришелся на продовольственный кризис 1980-х годов. Никогда прежде в советское время земля не была так доступна, товарищества окружили все крупные города, а земля вновь стала кормить.

"Сегодня дача отвечает реальным потребностям своих владельцев, - говорит коммерческий директор ТМ "Своя Земля" Игорь Богданов. - Будет ли она предметом роскоши, родовой усадьбой, хранительницей семейных традиций, курортом или подсобным хозяйством, - решать только клиентам. Не место делает человека, а человек – место".